У матушки Феодосии я оказалась осенью 2013 года. Тогда мне исполнилось сорок два года. Моя жизненная ситуация была просто ужасная. Открылись очень большие проблемы со здоровьем ребенка, и серьезные неприятности происходили на работе. К тому времени в Церкви я была уже не первый год, но, когда со мной творилась какая-то несправедливость, я приходила в недоумение и начинала роптать. Как это меня, такую хорошую, незаслуженно обидели?
Много на меня всего навалилось, и когда несколько прихожанок московского храма Воскресения Христова в Кадашах пригласили меня поехать к старице, я тут же согласилась. Они часто к ней ездили, и наш настоятель, отец Александр Салтыков, всегда с большим почтением говорил о матушке. Мне очень захотелось попросить ее молитв.
По дороге мы читали акафисты, молились, и никаких особых разговоров о матушке не было. Я почти не знала, к кому мы едем. Слышала, что матушка — старица, но какова ее судьба и какая она, я не представляла.
Приехали мы поздно, встали в очередь. Наступила ночь, стало холодно. С деревьев падали яблоки, их запахом наполнялся воздух. Народу собралось очень много. Поразило меня большое количество цыган, их было странно видеть в этой очереди. Они говорили о матушке с огромной любовью, почтением и одновременно славили Бога и Пресвятую Богородицу. Вели себя шумно и отчасти напоминали православных арабов, которые бодро, весело, с криками и барабанами входят в Храм Гроба Господня перед схождением Благодатного огня.
Стоя в очереди, я как-то успокоилась. Тут из домика матушки вышло несколько женщин. Одна из них была какая-то странная, словно юродивая. Проходя вдоль очереди, она кого-то обличала, кого-то выталкивала, на когото ругалась, а кого-то поглаживала. Вдруг я поняла, что она заприметила меня. Я вся обомлела, думаю: «Вот она мне сейчас как даст!» Но она подошла, припала ко мне, словно мы были знакомы с ней не знаю сколько лет, обняла, посмотрела в глаза и сказала: «Я тебя люблю!» Я прямо выдохнула и подумала: «Слава Богу!»
Совсем скоро после этого подошла наша очередь. Нам сказали: «Проходите побыстрей. Матушка слабенькая, да к тому же у нее долго были батюшки, с праздником поздравляли». Мы прошли через небольшой коридорчик, потом через кухню, и тут дверь в матушкину келью распахнулась.
Никогда не забуду свои ощущения. Я почувствовала, что оказалась не на земле. Совершенно явно я увидела, что лики святых на множестве икон, покрывавших все стены, были не написанные или напечатанные, а живые. Я помню их живые глаза, они смотрели на меня и спрашивали: «Ну, говори, с чем пришла?» Меня слушал весь небесный мир1. Я попала в приемную Господа Бога. От увиденного и почувствованного меня объял трепет.
Тут я посмотрела на матушку. Она лежала на кроватке, слово новорожденная в белых пеленах. Мне по дороге говорили, что матушка не открывает глазки, но когда я взглянула на нее, то увидела, что она на меня смотрит. Я поразилась пронзительным, ясным, ярко-голубым цветом матушкиных глаз. Такого цвета я никогда раньше не видела. Матушка посмотрела и спросила: «Ну, что у тебя, говори». И я начала рассказывать свою ситуацию и просить ее помолиться. Она выслушала меня и сказала: «Хорошо, мы будем молиться». После ее слов мне стало тепло, я опустилась на колени и совсем ненадолго положила голову на ее кроватку. В келье были две женщины, они как-то придерживали меня, оберегая матушку, но никакого противодействия я не ощутила.
Потом я встала с колен, попрощалась с матушкой и вышла из ее дивной кельи, как из иного мира, в обычный бедный домишечко.
На обратной дороге все сидевшие сзади заснули. Я сидела на переднем сидении и разговаривала с нашим водителем, воцерковленным татарином, чтобы он не заснул посреди ночной дороги. Меня изумила его вера. На мой вопрос: «А ты что попросил?» — он ответил: «Только молитв!»
Вот, собственно говоря, и весь мой рассказ. В эту поездку я получила урок веры, почувствовала свою греховность и ничтожество. Одновременно больная и немощная матушка, встречающая нескончаемый людской поток, глубоко утешила меня. В памяти остались ее глаза, необыкновенно ясные, синие, удивительной глубины. У обычного человека взгляд либо пустой, либо в нем видно дно. А у матушки в глазах была бездонность. То, о чем я просила ее помолиться, по Божьей милости, обошлось и сложилось.
А потом прошло немного времени, и мы узнали, что матушки не стало.
Рассказала раба Божия Ксения, жительница города Москвы, служащая
2017 г.
Это свидетельство и многие другие, читайте в двухтомнике https://matushkafeodosiya.ru/vospominanie-samovidcev-matushka-feodosiya/